Возможно, когда-нибудь, на руинах моей психики вырастут цветы, щедро политые моими слезами, которые с какого-то момента уже не текут наружу, а топят всё внутри.
Любого уровня мои боли, страхи и потери ничтожно малы по сравнению с тем, что происходит у миллионов чужих, незнакомых, но таких небезразличных мне людей. Надо понимать, что это не просто НЕ обнуляет моё горе, но кратно его увеличивает.
Поэтому сейчас я нахожусь в том своём детском ощущении полёта вниз из карусели в ожидании страшнейшей боли от удара об асфальт, когда одним из лучших исходов видится моментальная смерть, но опыт показывает, что я смогу пережить это с минимальными последствиями: всего лишь потеря сознания, сотрясение и пожизненное укачивание в транспорте.
Да, тошнить от всего, что творится сейчас будет, похоже, всю оставшуюся жизнь.
У меня отобрали моё самое действенное обезболивающее от невзгод, происходящих со мной в этой жизни: возможность честно писать то, что я обо всём этом думаю. Но пока я есть у себя, пока я - это я, я буду заниматься самолечением. Буду писать, выдавливая, возможно, гной своей души, но я не могу его держать внутри.
Мои дальнейшие слова будут неприятными, зато честными. Это тот момент, когда понимаю, что оттолкну от себя людей с традиционными ценностями в голове. Я не знаю, по какой причине я "не такая", но вдруг я не одна.
За эти 47 дней войны десятки моих друзей и дорогих мне людей осиротели. Нет, их родители не погибли в физическом смысле этого слова. Но оказались по другую сторону зеркала. Ту, где чёрное - это белое, а зло - это добро.
Я давно не могла разобраться в себе, почему какой-то человек, который лишь по касательной соприкоснулся с моей жизнью, для меня роднее и ближе, чем кровные родственники или люди, с которыми я бок-о-бок прошла долгий и весомый период своей жизни. Те, кого некогда могла назвать лучшими друзьями и подругами, те, кого до недавнего времени держала в своём сердце как дорогих мне людей - совершенно чужие мне сегодня. Раньше мне казалось, что мы были похожими, у нас одни и те же условия были для формирования личности и взглядов, но почему-то когда мои убеждения оформились в нечто понятное мне, я обнаружила вокруг себя людей, которые не просто их не принимают, они их даже не понимают и, что больнее всего, вряд ли поймут.
Моё сердце по кусочку, по кирпичику рушится, поочерёдно отпуская через образовавшиеся дыры людей, которые, как казалось мне ранее, прописаны там навсегда. Впервые в жизни прощаюсь с теми, кого пустила в свою душу. Ранее бережно хранила всех, кто повлиял на мою жизнь вне зависимости от того, было ли влияние это позитивным или болезненным.
Вот, где оказалась моя черта невозврата: там, где соприкасается моя реальность с той, где насилие - решение, а не проблема.
Вот и получается, что близки не те, с кем проходила низшие ступени пирамиды Маслоу, а те, с кем соотносится её верхняя ступень. К несчастью, ни родственники, ни друзья юности в большинстве своём не просто не разделяют моё видение мира в рамках высоких устремлений, но и не собирается в том направлении даже смотреть., им и снизу хорошо: на уровне закрытия физиологических потребностей, личной безопасности и среди собственного круга общения. И мне тоже "надо рожать, а не чушь всякую писать в интернетах", "возвращаться в Шарыпово, на не фигнёй страдать в Москве", "к родственникам в гости приехать, а то забыли уже, как выглядишь, а не путешествовать по заграницам. Сколько можно уже?! Ещё не на всё там насмотрелась что ли?!", "квартиру купить, а не тратить деньги на фигню всякую" - продолжать можно бесконечно. Никого из них не интересует, а чего же хочу Я, что для МЕНЯ счастье.
А сейчас в моей пирамиде тоже выбивают нижние ступени: ощущение безопасности и физиологические потребности в еде, жилье и сне. На таком зыбком фундаменте невозможно удержать в порядке всё построенное выше. Естественно, это опускает меня на те первые ступени, где иметь крышу над головой и ребёнка - единственный вариант разрешённого или доступного счастья.
Откат для меня самый большой в том, что вновь мы становимся привязаны к месту и людям, с кем не хотим быть, но вынуждены. Для меня нет большего ужаса, чем быть где-то или с кем-то насильно, из-за обстоятельств, а не от желания там быть. Родство, например - это тоже обстоятельства для меня. Все эти детские путешествия, когда ездишь только к родственникам и только туда, где есть родственники, чтобы поселиться у них - вот та невидимая клетка, которую даже не осознавала. И только когда 10 лет назад впервые вышла за её пределы, поняла, что для меня это - важнейшая ценность в жизни: не быть привязанной и обязанной, а самой выбирать. Свобода - высшая ценность. Многие не пробовали этот запретный плод, поэтому и не понимают, что не так с его потерей.
И именно в этом для меня важная потеря, сравнимая со смертью, ибо физически существовать - не так важно, как быть счастливой.
С какой-то точки зрения завидую тем, кто нашёл своё счастье не в свободе, а в родительстве. Ибо детей, в отличие от свободы выбора, пока не отбирают.
Конечно, впереди будет ещё хуже. Так что да, пока просто страшно и сжимается сердце от осознания неизбежности удара об асфальт и его последствия ещё впереди.
Фото Юлия Комарова
